10:1 Опротивела душе моей
жизнь моя; предамся печали моей; буду говорить в горести души моей.
Иов понимал, что облегчение ему пока что не светит, причин
он не знает, жизнь ему опротивела и ему ничего другого не
остаётся в горести своей, как только беседовать с Богом о
происходящем в монологе собственном. Если бы только Владыка
мог умалиться до силы человека, тогда Иов много бы мог
ему сказать.
10:2,3
Скажу Богу: не
обвиняй меня; объяви мне, за что Ты со мною борешься?
3 Хорошо ли для Тебя, что Ты угнетаешь, что презираешь дело рук
Твоих, а на совет нечестивых посылаешь свет?
Он прежде всего просил бы не обвинять, а разъяснить - ЗА
ЧТО Бог так борется с Иовом? Ведь это ненормально и
этого не может быть, чтобы Владыке доставляло удовольствие
Своих детей - так мучить, а нечестивым – во всём
благоволить. Такого просто не может быть. Иов много не
понимал, но дух своего Бога он знал и чувствовал, потому
и был уверен в том, что такого не может быть от Бога. А
если такое происходит – должны быть веские причины для этого.
Он хотел их знать.
10:4-7
Разве у Тебя
плотские очи, и Ты смотришь, как смотрит человек?
5 Разве дни Твои, как дни человека, или лета Твои, как дни мужа,
6 что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне,
7 хотя знаешь, что я не беззаконник, и что некому избавить меня от
руки Твоей?
Иов знает, что мнение Бога от мнения человека сильно
отличается, как и век жизни Бога невозможно сравнить с
веком человека. То какой смысл Богу искать в Иове грех,
если Он ЗНАЕТ, что Иов – не беззаконник?
Иов знал сам
в себе, что не согрешал ни в чём. А потому и был
уверен, что Бог должен ЭТО же самое знать. И Бог
действительно это знал.
Иногда, если
с нами происходят неприятности - наши друзья могут спешить
нам доказывать, что мы в чём-то согрешили и потому – такой
плохой результат. Но если мы сами в себе знаем, что ничего
плохого не сделали – можно быть спокойными и не оправдываться
пред друзьями: Бог - не друзья и знает всё о нас. И если
с нами происходят неприятности – значит, это зачем-то и
кому-то нужно. Может, даже и нам самим - для закалки, к
примеру.
10:8-12
Твои руки
трудились надо мною и образовали всего меня кругом, - и Ты губишь
меня?
9 Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня?
10 Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня,
11 кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня,
12 жизнь и милость даровал мне, и попечение Твое хранило дух мой?
Иов не видит логики в том, чтобы Бог мог творение рук
Своих (Иова) - так легко по собственной прихоти разрушать. И
правильно делал, что не видел в этом логики: её в этом
и нет, Бог и не разрушает тех, над кем трудится, создавая
по Своему образу и подобию. Иов очень хорошо понимал Бога.
10:13-15
Но и то скрывал
Ты в сердце Своем, - знаю, что это было у Тебя, -
14 что если я согрешу, Ты заметишь и не оставишь греха моего без
наказания.
15 Если я виновен, горе мне! если и прав, то не осмелюсь поднять
головы моей. Я пресыщен унижением; взгляни на бедствие мое:
Иов также понимал, что Бог, даже если и любит творение
рук своих, над которым тщательно трудился, но мимо
согрешений его не может пройти: Ему не может нравиться
согрешение даже любимых Своих сыновей. И Иов очень даже с
этим согласен: это нормально – наказывать за провинность. « А
потому – если я виновен, так мне и надо! Ну а если нет -
то не требую, ибо не смею ничего требовать, но ПРОШУ,
обрати, пожалуйста, Боже, внимание на страдания мои» -
размышлял Иов. Иов понимал, что Бог ему ничего не должен,
потому и на провокацию Вилдада не пошёл с доказательствами
своей праведности, и сам требовать ничего не посмел. Умолять
и упрашивать – это Иов мог себе позволить в отношении
Владыки его жизни, ну а требовать что-то у Бога - это
не для Иова путь.
10:16,17
оно
увеличивается. Ты гонишься за мною, как лев, и снова нападаешь на
меня и чудным являешься во мне.
17 Выводишь новых свидетелей Твоих против меня; усиливаешь гнев Твой
на меня; и беды, одни за другими, ополчаются против меня.
Иов показывает Богу, что страдания его увеличиваются с
каждым днём: мало того, что болезнь изнуряет его, ещё он
вынужден выслушивать обвинения своих друзей в то время,
когда не чувствует за собой вины. Это слишком жестоко по
мнению Иова и он не боится это озвучить, ибо знает, что
и Бог думает так же. Иов не понимает, что происходит.
10:18,19
И зачем Ты вывел
меня из чрева? пусть бы я умер, когда еще ничей глаз не видел меня;
19 пусть бы я, как не бывший, из чрева перенесен был во гроб!
Зачем было выводить его на свет Божий, если после этого
- умерщвлять? Не проще было бы сразу родиться мёртвым и
попасть в гроб? Какой смысл в этой промежуточной суете
между рождением и могилой?
10:20 Не малы ли дни
мои? Оставь, отступи от меня, чтобы я немного ободрился,
Иов умоляет Иегову оставить его в покое хотя бы ненадолго,
чтобы он имел возможность ещё хотя бы немного перед
смертью ободриться
10:20,21
прежде нежели
отойду, - и уже не возвращусь, - в страну тьмы и сени смертной,
22 в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет
устройства, [где] темно, как самая тьма.
Иов о смерти знает кое-что: смерть это состояние
кромешной тьмы, в которой нет никакого устройства. То есть,
«царства»
мёртвых, в котором жизнь умерших была бы кем-то
организована – не существует. Так что все, кто ожидает пожить
в царстве мёртвых интересной и удовлетворяющей жизнью -
обречены на разочарование |